Джеймс Дуглас Моррисон
 
 

Notebook Poems

Flesh of her...

Flesh of her rolls flesh away
in waves, The waters part
dry scalps beneath the hair
nude-white & very rare

And when she exits bed, the barge
To bathe in ocean’s tile & under
surgeon’s glare, blinking
I bask on the red floor of a Red Sea

Crime begins in the bed, the home,
It’s a low tide that talks
to rocks, & leaves
rust in its wake, & dry things crackling.
 
 

Её плоть откатывается
на волнах, Вода обнажает
её сухой скальп под волосами,
беззащитно-белый и крайне прореженный.

А когда она покидает постель, баржу,
Чтобы искупаться на кафеле океана, под
моргающим взглядом хирурга,
Я нежусь на красном дне Красного моря.

Преступление начинается с постели, дома,
Это - низкий прилив, беседующий
со скалами и оставляющий за собой
ржавчину и высохшие потрескивающие останки.
 
 

I fucked the dregs of the ruins
of an empire
I fucked the dust and the
horrible queen
I fucked the chick at the
gates of the Maya
I fucked all you women
& treated the same
w/ respect for your warriors
returned from the
Kingdom
fucked w/ the Negroes
in cabs of the drivers
Fucked little infants of North
Indo-China
Branded w/ Napalm & screaming
in pain
 
 

Я трахал отбросы обломков
империи,
Я трахал пыль и
ужасную королеву,
Я трахал цыпочку в
воротах Майя,
Я трахал всех ваших женщин
и употреблял их по-всякому,
относясь при этом с уважением к вашим воинам,
вернувшимся из
Царства,
трахался с неграми
в салонах такси,
Трахал младенцев Северного
Индокитая,
Заклеймённых Напалмом и кричащих
от боли.
 
 

pencilled heaven
my regards
no when to stop
 

карандашный рай
мои поздравления
не знаю, когда остановиться
 
 

There’s someone at the door.
A rapist rushes in.
No pain. No death.

It’s us, over & over again.

We’re coming in.
All right, search the place.
You won’t find anything.

Seeing all perspectives at once.

When everything freezes
& kind of turns back
in on itself.
 
 

Там кто-то за дверью.
Вбегает насильник.
Ни боли. Ни смерти.

Это мы - снова и снова.

Мы входим.
Отлично, обыщите помещение.
Ничего вы не найдёте.

Видящие одновременно все перспективы.

Когда всё замирает
и вроде бы замыкается
на самоё себя.
 
 

feast green beast, spurred on by
sex, seasoned on silence, w/ held
from slumber, silent in the deep pale
night beast languid a cool a cunt
forest flower awoken now breathe
utter a word of reproach for fair
swifty flyers agon of night
The dream car the outlaw star
now he sits reclines in a terrible mansion
made more monstrous by the dark stroke
of slumber

The car is purple foil beast dead in the
night. Neon is its sign his rich home
soft luxuriant car death gave grace
shaken to the soil. He stood in a strange
centre by the meeting pt. of worlds
This crossroads of desert flies the
corpse of sand batteries the ignition
What did happen! He screams at camera
Here she lie bleeding, blue wounds
just to tell us in our floppy hats
it’s over. The cops are rubber animals
w/ surgeons cold pride, w/ out their
glamour. The ambulance attendants
are sudden amateurs, good-natured in
this foreign chore. The cliffs no longer
contain faces. “I know what jail is
like” & “I know about time.”

So we played the carnival. Car. Carne.
Feast of meat. Celebration of blood.

O lucky ones who enjoy the dumb show

The reptile farm. The snake farm.
Woman & Monkey. The sign. The sign.

Search for the Tree. The place. The sink
Big Dismal

Goes in 2 ways. Spirit & Meat. (sex)
You cannot join what can’t be joined
You cannot travel 2 roads
(He road off in all directions)

Hand Grenade
 
 

пируй, зелёный зверь, подстрекаемый
сексом, закалённый забвением, вынужденным
отсутствием сна, безмолвный в глубокой бледной
ночи, зверь, томное, прохладное влагалище,
лесной цветок, ныне пробуждённый, вздохни,
произнеси слово упрёка прекрасным
стремительным летунам, агония ночи.
Автомобиль мечты, преступная звезда,
сейчас он сидит, развалившись, в жутком дворце,
сотворённом ещё более чудовищным
тёмным мазком сна.

Автомобиль - это зверь из пурпурной фольги, мёртвый
ночью. Неон - его знак, его богатый дом -
уютный роскошный автомобиль - смерть придала изящество
поверженным на землю. Он стоял в странном
центре, у точки пересечения миров.
Этот перекрёсток пустыни облепляет
труп песка, включает зажигание.
“Что случилось!” - кричит он в камеру.
Вот она лежит, истекая кровью, с посиневшими ранами,
только чтобы поведать нам в наших шляпах с обвисшими полями,
что всё окончено. Легавые - это резиновые животные
с равнодушной гордыней хирургов, но без их
обаяния. Работники скорой помощи -
спешащие дилетанты, доброжелательны в
этой чуждой повседневной работе. Скалы
больше не показывают лиц. “Я знаю, на что похожа
тюрьма” и “Я знаю о времени”.

Так что мы поиграли в карнавал. В машину. В хищника.
Пир плоти. Праздник крови.

О счастливчики, наслаждающиеся тупым шоу!

Ферма рептилий. Змееферма.
Женщина с Обезьянкой. Знак. Отметина.

Поиск древа. Места. Канавы.
Великое Уныние

Пробирается с 2-х сторон. Дух и плоть. (секс)
Нельзя присоединиться к тому, что невозможно присоединить.
Нельзя путешествовать сразу по 2-м дорогам.
(Он далёк от любых дорог.)

Ручная граната.
 
 

Very brave
all the rage
to tempt loneliness
upon Front page
gold head lines
w/ Ali Khan & all the rest
Onassis, Blues
BB Albert Collins
gin & tonic
give him a high martin i
get him down
the prancing clown
will bring the empire
swooping swirling
Tunneling Thundering Tumbling
hell, O, down

(That’s as down as I can
get right now, on a
Mainstream, & I am pretty
high, far gone)

Thank god I have the
Sweet warm promise of
a woman there to keep
me warm

So this is where my fine warm
poetry (pottery) has got
me,
led me
back to Madness
& the men who made
me
 
 

Очень нарядный -
последний крик моды,
чтобы прельстить одиночество,
на Первой полосе,
под заголовками золотом
с Али Ханом и всеми другими:
Онассисом, Блюзовым
Би Би, Албертом Коллинзом,
джином с тоником,
дайте ему мартини покруче,
сведите его вниз,
хвастливый клоун
откроет для тебя империю,
захватывающую, закручивающую,
Затягивающий, Оглушающий, Кувыркающийся
ад, О, вниз.

(Это настолько низко, насколько
я способен пасть в настоящий момент, но я в
Главном течении, и я всё ещё чертовски
высоко, далеко-далеко.)

Слава Богу, у меня есть
Приятно согревающее обещание
той женщины держать
меня в тепле.

Так вот где моя высокая тёплая
поэзия (глиняная посуда) добралась
до меня,
снова довела
меня до Безумия,
и людей, сотворивших
меня.
 
 

You think I don’t know that!

your poetry is so obsessed
I like my madmen cold
The abandoned Hotel
flowers dirt on its walls
The labyrinth of bowels
Moves slowly in grim waste
Children play here, wait
& sway here, tiring to her
swoon arches summer
and languid by the bow
Sits Esther, made up
like a queen, port in
a storm, striking fire-bells
in her drawers, chalking
the black street w/ wild lies
 
 

Ты считаешь, я не знаю этого!

твоя поэзия настолько одержима.
мои безумцы мне нравятся равнодушными.
Заброшенный Отель,
цветы, грязь на стенах.
Лабиринт кишок
Движется медленно в мрачных отбросах.
Дети играют здесь, жди
и переминайся здесь, уставая от её
обморочно сводчатого лета,
и, утомлённая, рядом с эркером,
Эстер сидит, наряженная,
как королева, как убежище
в шторм, бьющая в пожарные колокола,
в своих подштанниках, разлиновывая, словно мелом,
чёрный асфальт кучей невероятной лжи.
 
 

O how could this be done to me
great dancer’s Witness
God, you are a satyr in disguise
Thus cruelly & uselessly to
Rend my life awry
I’ll lie here stolen, in cold wind
in the road, until peace freeze
over,
& hallows me.
Rude ghost bastard.
Ah! Who comes now.
 
 

О, как мог ты со мной так поступить,
Свидетель удачи великого танцора.
Бог свидетель, ты - замаскированный сатир.
Так жестоко и бессмысленно,
так неудачно разорвать мою жизнь.
Лежать мне, неприметному, здесь, на дороге,
на ледяном ветру, пока не наступит конец
света
и не освятит меня.
Неотёсанный ублюдочный дух.
Ах! Кто теперь придёт.
 
 

an afternoon of summer
dread
I’m afraid to meet all
the rest of my brothers
in distress
Couldn’t we get in one
big Movie
Blow it all on one
Grand Floozie
& end it all
YAH
YEAH
an autograph sends respects
to her Twin

everyone wants a Christ
& no one will give it to him
Mohammed, the enchanter
Keeper of Harems

Buddha, inkindergardened
under his tree, w/
not a moon-glow
mindless Thought for you
& me

(This does not mean I want
or wish to be prey to people
God forbid)

& look at the steeple
a mindless wit am I
dickless, looking at the sky
 
 

полдень летнего
ужаса;
Я боюсь встретить всех
моих прочих братьев
по несчастью.
Почему бы нам не собраться в одном
большом Фильме,
Просадить всё на одну
Суперклассную Шлюху
и положить всему этому конец,
А?
ДА!
автограф - дань уважения
её Двойнику;

каждый жаждет Христа,
но никто не подаст ему на блюдечке.
Магомет, чародей,
Содержатель Гаремов,

Будда, детсадовец,
сидя под деревом,
даже без лунного света,
бездумно Размышляя за тебя
и меня.

(Это не значит, что я хочу
или жажду стать добычей для людей,
не приведи Бог.)

и смотреть на шпиль,
ну и глупый же я острослов,
словно евнух, смотрящий в небеса.